Институт региональной политики

, Андрей Шмаров (директор Аналитического центра «Эксперт»), Булат Столяров

О ключевых параметрах социально-экономического развития дальневосточных островов России в интервью «Эксперту» рассказал губернатор Сахалинской области Иван Малахов

— Давайте начнем с главного вопроса — о миссии региона. Вы приняли амбициозную стратегию развития области, которая предполагает, по нашим оценкам, порядка 50-70 миллиардов долларов инвестиций до 2020 года. Зачем все это нужно? Какая у Сахалина стратегическая задача?

— Не секрет, что положение России на Востоке довольно сложное. Не секрет и то, что объем и темп роста инвестиций на востоке России и в странах АТР несопоставим.

— Да, ежегодные инвестиции в странах АТР в восемьдесят раз превышают инвестиции в Сибирь и Дальний Восток России.

— Вот именно. И России пора этому что-то всерьез противопоставить. Нужен принципиально иной масштаб деятельности, нужны крупные инвестиционные проекты, которые выведут нас в лидеры в тех секторах, где это возможно, где у нас есть заделы и амбиции. Страна должна заявить о своих лидерских амбициях на Востоке, как мне кажется.

— И отсюда долгосрочная миссия Сахалина…

— Совершенно верно: реализовывать конкурентные преимущества России в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

— Восемьдесят процентов потенциальных инвестиций на Сахалин — это нефтегазовый комплекс, проекты «Сахалин 1–5». Согласуется ли это с полумиллионным населением?

— Ответ напрямую связан с миссией: мы должны реализовать все наши конкурентные преимущества. Поэтому проект не ограничивается выкачиванием нефти и газа по трубе на экспорт, что, с моей точки зрения, означало бы энергообеспечение чужого экономического роста. Наш проект этому подходу противостоит. Поэтому наша стратегия сбалансирована между четырьмя приоритетами: нефтегазовый кластер, рыбопромышленный кластер, лесопромышленный кластер и туризм. Каждый кластер ориентирован на максимальное увеличение создаваемой добавленной стоимости.

Транспортные увязки

— Перейдем к отраслевым проблемам. Какова стратегия развития транспортной инфраструктуры на острове?

— Дефицит транспортной инфраструктуры — одно из главных на сегодня ограничений для реализации сценария интенсивного развития промышленности и экономики Сахалинской области. Транспортная инфраструктура острова сплошь состоит из узких мест: это касается и железнодорожной, и автодорожной, и портовой инфраструктуры.

Самый очевидный проект первой необходимости — полная перешивка железнодорожного полотна на острове. Сейчас у нас три колеи — стандартная российская, японская и узкоколейка. Наша основная задача — полностью перейти на российский стандарт, оставив узкоколейку лишь для локальных производственных нужд, и соединить общей железной дорогой юг и север острова, а также основные порты. Вторая цель — модернизировать портовую инфраструктуру, привести ее в соответствие потребностям прежде всего угольного и рыбопромышленного комплексов. Третья — модернизировать паромную переправу Ванино—Холмск. Наконец, четвертая задача — построить ряд автомобильных дорог международного стандарта на Сахалине и на нескольких островах Курильской гряды.

— В стратегии развития области рассматривается и альтернатива парому — туннель на материк под Татарским проливом. Этот проект предлагали еще в советские годы, но его экономическая эффективность выглядит, честно говоря, сомнительной.

— Дело в том, что переход материк—Сахалин может оказаться экономически оправданным лишь в связке с переходом Сахалин—Хоккайдо. Тогда выстраивается уникальная транспортная артерия Япония—Сахалин—Россия—Европа, стратегические перспективы которой колоссальны. И мы считаем, что, рассматривая долгосрочную стратегию развития региона, мы должны учитывать возможность появления такой инфраструктуры, при этом отдавая себе отчет, что ее может и не возникнуть. Хотя бы потому, что это огромный межгосударственный проект стоимостью порядка десяти миллиардов долларов, в котором далеко не все зависит от нас.

— Нет ли риска, что концентрация усилий администрации области на продвижении этого амбициозного варианта станет угнетать деятельность по реализации других, более реалистичных мероприятий: развития портов, паромной переправы, перешивки железной дороги, строительства автодорог. Не возникнет ли система ложных приоритетов?

— Согласен. Понятно, что в транспорте приоритет номер один — это консервативный проект развития транспортной сети, который обеспечит возможность реализации всех запланированных нами проектов в нефтегазовом, рыбопромышленном, лесопромышленном и туристско-рекреационных кластерах. В то время как артерия Япония—Сахалин—Россия—Европа — это для нас «призовая игра». Глупо было бы все на это поставить.

— Для грузоотправителя сегодня паромная переправа Ванино—Холмск стоит столько же, сколько вся дорога из глубины материка до Ванина. Не следует ли разрушить сложившуюся здесь монополию, запустить еще один паром, пусть конкурируют?

— Это было бы разумно, если бы рядом по обеим сторонам пролива стоял ряд портов, и можно было бы затеять несколько параллельных паромных линий. В условиях жесткой заданности точки отправления и точки прибытия никакого рынка не возникнет. Ну, придет другой паромщик и скажет, мол, давайте я ваши стратегические грузы буду таскать со скидкой. Я, допустим, соглашусь, и первый проиграет в конкуренции и сгинет, а второй незамедлительно повысит тарифы.

Нет, здесь корень проблемы в другом — половину тарифа на переправу составляет стоимость перегрузки в узкоколейные вагоны на нашем берегу. Вот перешьем колею — цена тут же упадет. Что же касается монополиста-паромщика, то ведь это Сахалинское морское пароходство, и в нем у государства блокирующий пакет. Поэтому у нас есть все рычаги для разумного регулирования тарифной политики.

Углеводородный кулак

— Нефтегазовый комплекс — основа экономики острова. Какова ваша стратегия в отношении его развития?

— Стратегия та же, что и в отношении всех остальных отраслей — это кластерный подход. Нам в нефтегазовом комплексе нужна цепочка добавления стоимости, то есть развитие перерабатывающих производств.

Эта стратегия в значительной мере обусловлена, во-первых, теми бюджетными условиями, в которые мы поставлены. Сейчас от добычи нефти и газа, которые идут на экспорт, мы получаем максимум пять процентов от консолидированных налогов, львиная часть изъятий уходит в центр. Такова налоговая и межбюджетная политика в России. Для изменения пропорции в нашу пользу нужно, чтобы как можно больше сырья перерабатывалось у нас. Поэтому запланировали построить современный НПЗ, а также газохимические заводы. Конкретного подрядчика пока нет, но интерес со стороны инвесторов огромный. Например, обсуждаем вопрос с Mitsui и Mitsubishi, они уже давно на Сахалине, сработались и с нами, и с российскими бизнес-партнерами.

Развитие области ориентируется на крупные инвестиции в ТЭК, рыбную отрасль, лесной комплекс и туризм.

Во-вторых, это диверсификация экспорта газа. Мы полагаем, что ставка исключительно на экспорт газа по трубопроводу стратегически неоправданна и чревата риском монополии одного потребителя. Поэтому акцент делается на экспорт сжиженного природного газа, который можно вывозить куда угодно. Завод по его производству на Сахалине строят, но весь газ уже законтрактован. Мы будем настаивать на продолжении этой стратегии, поскольку области это выгодно: развивается переработка, растут добавленная стоимость и налоговая база.

— Освоение проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2» сегодня идет в режиме соглашений о разделе продукции. Как известно, инвесторы мотивированы раздувать издержки по проекту, чтобы подольше окупать свои инвестиции, то есть откладывать срок передачи проектов государству. Какова ваша позиция?

— Я уверен, что, как бы мы сегодня ни жалели о когда-то принятых обязательствах, их надо выполнять, иначе говорить о долгосрочной инвестиционной привлекательности России, и Сахалина в частности, будет сложно. Поэтому лично для меня предложения некоторых политиков об изменении правил игры в рамках международных соглашений неприемлемы, я считаю их безответственными. Другое дело — четкий и компетентный государственный контроль за издержками проекта. Так, по нашему мнению, проект «Сахалин-2» с учетом прогноза цен на нефть и нашего представления об издержках может и должен окупиться уже в 2012 году. Это нормальный срок.

— Кто должен, по-вашему, управлять проектом после того, как он окупится?

— Вопросы собственности и управления, на мой взгляд, не прямо связанные. Управляющая компания при смене собственника может остаться прежней. Думаю, это наиболее цивилизованный способ перехода от одного этапа концессионных отношений к другому. Будет тендер, на нем все определится.

— Давайте поговорим об угольной отрасли. Правильно ли считать, что у Сахалина два решающих конкурентных преимущества перед многими континентальными месторождениями — открытые разрезы и короткое транспортное плечо до рынков сбыта?

— Да, это наши объективные преимущества. Но вот угольные порты у нас мелкие, в них заходят лишь небольшие суда, емкости которых недостаточно даже для одного ковша японского разгрузочного терминала. Значит, по крайней мере часть преимуществ теряется. Поэтому наша задача — строительство глубоководных причалов и реконструкция угольных терминалов.

Есть еще один проект — строительство тепловой электростанции прямо на борту угольного разреза и производство энергии для нужд растущей экономики острова. Кроме того, мы рассматриваем возможность переработки бурого угля, выделения из него газа для нужд энергетики и производства полукокса, который более пригоден для экспорта.

— Это непросто. Подрядчик, техническое решение для этого проекта уже есть?

— Нет еще. Пока присматриваемся к одной опытной разработке. Вообще, мы находимся сейчас в самой интересной стадии. Приняв стратегию, мы назвали те направления, в рамках которых намерены двигаться. Теперь наступает период активной работы с отраслевыми инвесторами, финансовыми институтами, проектными организациями, инвестиционными консультантами и банками по реализации конкретных проектов в выбранных отраслях.

Бизнес — партнер государства

— Как должен развиваться рыбопромышленный кластер?

— Если по-крупному, то идеология та же самая, что и со всеми остальными отраслями: мы проповедуем активную кластерную политику. Не только лов, но и переработка, развитие на острове полноценных рыбопромышленных холдингов с центром капитализации и центром налоговых выплат на Сахалине. При этом, конечно, надо учитывать, что мировой спрос сейчас переориентируется на минимально переработанный продукт, на разделанную и охлажденную рыбу и морепродукты.

Кроме того, явной точкой роста для Сахалина является прибрежный лов, который недостаточно развит сегодня. Но для его интенсивного роста необходимо, как нам кажется, определенное перераспределение государственных полномочий по регулированию квот с федерального уровня на остров. Прибрежный лов очень сильно зависит от того, как и в каком количестве рыба идет на нерест, и здесь год на год не приходится. Сегодня вылов регламентируется из федерального центра, из Агентства по рыболовству. Это существенно влияет на эффективность отрасли, поскольку федеральное регулирование во многом противоречит необходимости ситуационного реагирования на изменения. Пропустишь момент, опоздаешь с согласованиями — лосось отнерестится и погибнет. В результате рыбаки остаются без улова, а нерестовые реки и берега все завалены мертвой рыбой. Вот мы и предлагаем передать функции по регулированию лова нам, от этого все только выиграют.

— Какова стратегия в туристической отрасли? С нашей точки зрения, нужна четко выбранная ниша. Попытка конкуренции с Турцией или Египтом кажется бессмысленной.

— Мы и не собираемся с ними конкурировать, ни в коем случае. Совершенно другая ниша, другие конкурентные преимущества, другая ценовая категория. На нашем горнолыжном курорте кататься в этом году прекратили только 12 мая, где так еще можно? Гонки на мотоциклах по пересеченной местности: в этом году сотни японцев приехали. Дайвинг, красоты Курил, рыбалка, охота — словом, любой экстрим — это один наш профиль, здесь мы ориентируемся на богатых россиян и иностранцев. Второе направление — привлечение жителей регионов российского Дальнего Востока.

— А гостиницы, аэропорт, рестораны?

— Безусловно, инфраструктура нуждается в развитии. Мы нацелены на получение статуса туристско-рекреационной особой экономической зоны. Думаю, ее оператором должна стать компания с мировым опытом в туристическом бизнесе.

— Отток населения с острова продолжается. Кадровая проблема вас беспокоит?

— Что касается оттока — да, общая динамика, как и на всем Дальнем Востоке, отрицательная, хотя проявляется тенденция к возврату людей на Сахалин. Но еще меня беспокоит качество кадров: области не хватает квалифицированных рабочих и специалистов среднего уровня. Общегосударственная система среднего профессионального образования расстроена, поэтому мы стараемся развивать программы подготовки кадров вместе с бизнесом, на основе корпораций. В области действует соответствующая частно-государственная программа. Впрочем, и государственное обучение тоже расширяем — теперь на острове готовятся специалисты-нефтяники, чего раньше не было, начинаем учить управлению туристической отраслью.

— Довольно много в реализации вашей амбициозной стратегии зависит от федерального центра, от решений московского уровня. На какие федеральные инструменты вы намерены в ближайшее время претендовать?

— Наше взаимодействие с Минэкономразвития налажено по нескольким направлениям, и наша общая позиция такая: Сахалин может и должен претендовать на статус туристско-рекреационной особой экономической зоны, на статус портовой зоны, как только такие зоны у нас появятся. Вполне может возникнуть заявка на статус производственной зоны: если того потребует ситуация с одним из предприятий высокого передела в любом из кластеров, которые мы будем развивать. Ну и, безусловно, мы должны претендовать на средства инвестиционного фонда для начала проекта перешивки железнодорожного полотна. Сегодня большие возможности открывают новые инструменты частно-государственного партнерства. По нашему мнению, их применение к Сахалину будет эффективно и для бизнеса, и для власти.

Транспортные увязки

Углеводородный кулак

Бизнес — партнер государства

ПОИСК ПО САЙТУ

Наш адрес: