Институт региональной политики

"Российское экспертное обозрение"

Сухопутную границу с зарубежными государствами имеют 35 субъектов Российской Федерации, заметно различающихся по уровню социально-экономического развития. В значительной степени эти различия определяются отраслевой структурой, инфраструктурной обеспеченностью и т.д., однако приграничное положение почти всегда накладывает заметный отпечаток на специфику хозяйства территории. Наличие же у региона границы с соседними странами может быть как стимулом, так и барьером для экономического роста.

Позитивный эффект от приграничного положения может быть достигнут, если не очень развитая в экономическом отношении территория граничит с процветающими регионами соседней страны. В таком случае компании из более развитого государства (особенно при поддержке со стороны властей менее развитой страны) стремятся осуществлять иностранные инвестиции в приграничных областях с целью снижения трудовых и прочих издержек, как правило, для дальнейшего реэкспорта. Широко распространен и второй вариант формирования успешно функционирующих трансграничных хозяйственных комплексов – одинаково высокий уровень социально-экономического развития смежных территорий. В этом случае основой сотрудничества приграничных территорий становится встречная торговля сходной высококачественной продукцией различных модификаций.

Классической иллюстрацией первого варианта служат 6 северных штатов Мексики, граничащих с США. Еще в 1930-е гг. в двух из них существовали зоны свободной торговли, причем особенно процветали города на границе с американской Калифорнией. В 1961 г. в Мексике была принята специальная программа развития приграничных северных районов, характеризовавшихся избыточной занятостью. Ключевая роль отводилась сфере туризма, а государство инвестировало средства в развитие инженерной и социальной инфраструктуры, однако довольно скоро было решено начать и индустриализацию. В 1966 г. власти Мексики одобрили специальный закон, разрешивший североамериканским компаниям и иностранным фирмам (базирующимся в США) строить в 20-километровой приграничной зоне предприятия, занимающиеся трудоемкой сборкой изделий из американского сырья и материалов для последующей их поставки в США (так называемые «макиладорас»), и ввозить беспошлинно оборудование, материалы и комплектующие. В последующие годы действие программы было распространено на большее число территорий.

Выгода от «макиладорас» оказалась обоюдной. Иностранные компании сумели серьезно снизить в Мексике трудовые издержки (по сравнению с США). Развитие приграничной с США зоны ослабило миграционные потоки из Мексики на север. Еще до вступления Мексики в НАФТА¹ в приграничной полосе заметно выросли доходы населения и квалификация работников, сократилась безработица, особенно молодежная, в стране в целом увеличились бюджетные доходы, направляемые в том числе на развитие региональной инфраструктуры.².Между тем, важной проблемой осталась слабая интеграция «макиладорас» в национальную экономику Мексики.

В качестве одного из примеров второго варианта позитивного приграничного сотрудничества можно назвать граничащие друг с другом провинции Канады и штаты США. Неслучайно почти 2/3 накопленных в Канаде прямых иностранных инвестиций принадлежат американским компаниям. Крупные автомобильные, пищевые и другие промышленные концерны южного соседа организовали в Канаде свои производственные подразделения. Канадскиe капиталовложения в американское государство скромнее, но все же составляют 1/10 всех аккумулированных в стране прямых иностранных инвестиций³. В результате канадско-американская торговля во многом стала представлять собой внутрифирменные трансграничные поставки, особенно в пределах приграничных штатов. В целом в 2005 г. доля США во внешнеторговом обороте Канады составила 3/4, а доля Канады во внешнеторговом обороте США – почти 1/5. По высокоразвитым приграничным регионам в районе Великих озер аналогичные показатели еще выше⁴.

Негативный эффект от приграничного положения связан с наличием политических барьеров. Жесткий визовый режим не только затрудняет трансграничные трудовые миграции, но и ограничивает культурные и деловые контакты смежных территорий, ведя к росту недоверия между населением и деловыми кругами соседних регионов, а значит, и к более осторожному развитию хозяйственных связей, Еще хуже ситуация складывается в условиях военно-политического противостояния двух соседних стран. Самые яркие примеры политических препятствий можно найти в недавнем прошлом, когда в условиях «холодной» войны граница между капиталистическими и социалистическими странами Европы однозначно выступала в качестве барьера, а не контактной зоны. Это понимали власти многих стран, начавшие реализовывать соответствующие стимулирующие меры⁵.

Отрицательное влияние низкого уровня социально-экономического развития соседей также хорошо иллюстрируют европейские примеры. В странах Северной и Западной Европы предприятия, расположенные вблизи границы, часто предпочитают из двух сходных компаний выбирать партнера, находящегося рядом, но на другой стороне границе, а не сравнительно удаленного соотечественника (в немалой степени ради экономии на транспортных издержках). В Германии больше 50% импорта и 20% экспорта земли Саар приходится на Францию, тогда как для всей ФРГ эти показатели составляют менее 9% и 10%⁶. В странах Бенилюкса и прилегающих районах Франции и Германии сформировались полноценные трансграничные экономические районы, развитие которых стимулирует дальнейшее углубление интеграции в ЕС и размывание государственных границ.

Совсем иную картину представляет собой развитие приграничных территорий в Восточной Европе. В частности, экономические показатели восточных воеводств Польши и западных областей Украины даже хуже средних для данных стран значений. Несмотря на культурную близость к Польше и общую с ней границу, для Львовской области роль России как торгового партнера оказывается на порядок больше. Не помогают преодолеть негативный эффект низкого уровня экономического развития соседей даже создаваемые благоприятные институциональные условия трансграничной кооперации. Если в Западной Европе можно встретить немало успешных еврорегионов, то в Центральной и Восточной Европе ощутимые реальные результаты получены пока в основном на польско-германской границе. В то же время такие еврорегионы, как созданный в 1993 г. регион «Карпаты» (на территории 5 стран) или образованный в 1998 г. венгерско-боснийско-хорватско-сербский регион «Дунай – Драва – Сава», остаются лишь поводом для развития информационных, а не экономических контактов приграничных территорий (если не считать анонсированных, но нереализованных проектов)⁷.

Ситуация в российских приграничных регионах полностью подтверждает мировую практику. Можно выделить четыре основных типа зарубежных соседей у субъектов Российской Федерации:
1) экономически более развитые европейские страны (прежде всего Норвегия и Финляндия, но также 4 «новых» члена ЕС), которые отделены, однако, от России определенными политическими барьерами;
2) не слишком развитые, но в целом благополучные страны СНГ (Белоруссия, Украина и Казахстан), причем, несмотря на ряд трудностей в их взаимоотношениях с Россией, можно говорить о высокой степени политической прозрачности границ;
3) экономически слаборазвитые Грузия и Азербайджан, потенциал кооперации с которыми ограничен военно-политической нестабильностью на Кавказе;
4) экономически слаборазвитые Монголия, КНДР и Китай (Россия соседствует лишь с наименее развитыми провинциями Китая и автономными районами Монголии)⁸; при этом сотрудничество с этими странами осложняется внеэкономическими барьерами (разная культура, иная политическая система в КНДР и КНР, геополитические страхи китайской экспансии и др.).

Первый тип соседства – с экономически более развитыми европейскими странами – наиболее выгодный и создает дополнительные стимулы для развития российских приграничных регионов, однако в полной мере этот потенциал может быть раскрыт лишь при дальнейшем укреплении интеграционных связей со странами ЕС и Норвегией. Второй тип соседства – с Белоруссией, Украиной, Казахстаном – можно охарактеризовать как нейтральный. Два последних типа соседства с экономически слаборазвитыми странами являются невыгодными, порождающими экономические трудности, что требует реализации в приграничных российских регионах адекватных мер федеральной региональной политики.

Различия в типах соседства отчетливо проявляются при анализе отдельных экономических и социальных проблем приграничных территорий. В качестве примеров рассмотрим подробнее привлечение иностранных инвестиций и миграцию населения.

При размещении прямых иностранных капиталовложений в России зарубежные компании придерживаются определенных региональных стратегий, которые обуславливаются не только экономическими факторами, но и степенью информированности потенциальных инвесторов о регионе инвестирования, наличием у них языковых и культурных барьеров, разным желанием осваивать российскую периферию. Как правило, размещение предприятий в приграничных регионах соседней страны часто позволяет снижать транспортные издержки, облегчать управление (например, через более частые поездки руководства) и т.д.

Влияние эффекта соседства хорошо видно на примере географии предприятий с участием капитала фирм из граничащих с Россией стран. Особенно важной для развития российских регионов является готовность таких инвесторов вкладывать средства даже в регионы, малопривлекательные для компаний других стран. Например, по данным Росстата, более 9/10 всех иностранных предприятий в Еврейской АО, 3/4 в Амурской области и 2/3 в Читинской области – с китайским участием (см. таблицу). Расположенная вблизи крупного украинского экономического центра Харькова Белгородская область в основном интересует только украинских инвесторов, в Карелии среди иностранцев преобладают фирмы из Финляндии. Надо учитывать, что Росстат не принимает во внимание многие небольшие компании. Так, по его сведениям, в Калининградской области действует менее 500 предприятий с иностранным капиталом, тогда как местные источники говорят о более чем 2 тыс. фирм, из которых приблизительно 570 – с литовскими, а 530 – с польскими инвестициями. При этом в Калининградской области сосредоточено свыше 70% накопленных в России прямых капиталовложений соседней Литвы⁹. По данным областной администрации, в Псковской области действует свыше 160 компаний с латвийским капиталом и более 90 – с эстонским. Хотя ни Латвия, ни Эстония не являются заметными инвесторами за пределами российского Северо-Запада, во в целом в малопривлекательной для иностранных капиталовложений Псковской области обе страны стабильно входят в тройку лидеров¹⁰.

География предприятий с участием капитала фирм некоторых соседних с Россией стран в 2004 г.

Показатель	Финляндия	Белоруссия	Украина	Казахстан	Китай
Число предприятий в России (по данным Росстата)	626	649	734	178	1493
Количество регионов России – соседей страны	4*	3	6*	12*	5*
Число предприятий в приграничных со страной регионах	429	136	228	81	270
Регионы с максимальным удельным весом предприятий страны среди всех компаний с участием иностранного капитала	Республика Карелия: 41,6% С.-Петербург и Ленинградская обл.: 14,3% Республика Марий Эл: 11,1%	Смоленская обл.: 48,5% Брянская обл.: 46,0% Респ. Саха (Якутия): 11,1%	Белгородская обл.: 63,4% Курская обл.: 39,1% Брянская обл.: 16,8%	Алтайский край: 25,0% Оренбургская обл.: 22,2% Курганская обл.: 16,7%	Еврейская АО: 91,4% Амурская обл.: 76,9% Читинская обл.: 66,7%

* по Финляндии – включая Санкт-Петербург, по Украине – включая Краснодарский край, по Казахстану – включая Самарскую область, по Китаю – без Республики Алтай; курсивом выделены регионы, не имеющие границу с соответствующим государством.
Составлено на основе: Регионы России. Социально-экономические показатели. 2005. – М., 2005.

Региональные стратегии почти всех крупных иностранных инвесторов в России (за исключением лишь добывающих компаний) описываются прежде всего схемами иерархически-волновой диффузии. Иерархическая диффузия означает, что в крупных экономических центрах предприятия иностранной фирмы создаются, как правило, раньше, чем в небольших городах (при этом, однако, в рамках городских агломераций может выбираться их периферийная часть, представляющая самостоятельные населенные пункты). Волновая диффузия означает, что зарубежные компании осваивают все новые и новые смежные территории, продвигаясь «вглубь» России. В основном различия между крупными и средними инвесторами объясняются большими возможностями у первых по добыванию необходимой информации и преодолению разного рода барьеров при ключевом желании завоевать наиболее емкие и динамичные рынки сбыта.

Очень важно, конечно, учитывать отличия, определяемые страной происхождения инвесторов (как крупных, так и средних). Европейские страны отличаются высоким уровнем технологий и, одновременно, высокими трудовыми издержками. Приходя в Россию, европейские компании готовы вкладывать деньги в предприятия обрабатывающей промышленности (ради снижения трудовых издержек), выступая при этом источником нововведений на российских фабриках. В результате для западных приграничных областей приток иностранного капитала является важным стимулом экономического развития. Компании из Белоруссии и Украины часто осуществляют посреднические операции, тогда как многие китайские фирмы (особенно в Сибири и на Дальнем Востоке) интересуются в России только сырьем. Последнее нетрудно объяснить: в Китае ниже трудовые издержки, к тому же благоприятнее природно-климатические условия, поэтому, несмотря на наличие возможностей для сбыта переработанного сырья на растущем внутреннем рынке КНР, делать соответствующие инвестиции в России китайские предприятия в основной своей массе пока не готовы.

Оценить трансграничную миграцию в разрезе российских регионов очень сложно, что часто приводит к завышению или занижению масштабов притока граждан смежных государств. К основным факторам, стимулирующим миграцию, относятся более высокий уровень социально-экономического развития, отсутствие языковых и культурных барьеров, простота натурализации.

Северо-западные соседи России характеризуются значительно более высоким уровнем развития (ВВП на душу населения, даже с учетом паритета покупательной способности валют, в Норвегии выше российского в 4,5 раза, а в Финляндии – в 3,4 раза), в результате чего эмиграция россиян в эти страны превышает крайне незначительный приток северных европейцев в Россию. Лучше российской социально-экономическая ситуация и в Польше, странах Балтии. Остальные соседи России менее благополучны, причем разрыв между приграничными районами ощутим, даже если речь идет о таких проблемных российских территориях как республики Северного Кавказа (особенно в случае с Грузией) или Тыва (граничащая с Монголией)¹¹.

В результате с учетом действия внеэкономических факторов легко объяснить, почему лидером по миграциям в Россию выступает Казахстан, несколько процентов населения которого переехали за последние 10 лет в РФ. Среди них преобладали русские и немцы, что было спровоцировано национальной политикой в современном Казахстане, но существенно было и количество переехавших казахов. Даже Всероссийская перепись населения 2002 г. (а, как известно, ее данные очень неточные) зарегистрировала увеличение удельного веса казахов в приграничных регионах. Так, в Астраханской области их доля увеличилась по сравнению с предыдущей переписью с 12,8% до 14,2%, в Республике Алтай – с 5,6% до 6,0%, в Омской области – с 3,5% до 3,9%, в Саратовской области – с 2,7% до 2,9% и т.д.¹² Значителен миграционный поток в Россию с Украины, из Грузии (особенно учитывая малочисленность ее населения), Азербайджана и Китая.

Наличие разных типов соседства обуславливает необходимость выработки нескольких вариантов федеральной региональной политики в отношении российских приграничных регионов.

Основная задача в отношении регионов российского Северо-Запада заключается в создании максимально благоприятных условий как для развития приграничного сотрудничества, так и для притока европейских инвестиций в российские регионы. Это и облегчение трансграничных контактов (в частности, через процесс сближения с ЕС), и мероприятия по повышению информированности потенциальных инвесторов, в целом улучшение инвестиционного климата. Именно на Северо-Западе России облегчение административных процедур в приграничном сотрудничестве может идти ускоренными темпами.

Безусловно, необходима интеграция и со странами СНГ.

В Сибири и на Дальнем Востоке необходимо предпринимать меры, направленные на минимизацию отрицательных последствий не слишком благоприятного соседства: бороться с нелегальной миграцией и, что более важно, создавать условия для социально-экономического развития восточных территорий страны, привлечения туда российских инвестиций. Потенциал развития Востока страны огромен, но для его реализации не хватает инфраструктуры, эффективной работы государства с потенциальными инвесторами. Государственно-частное партнерство, которому в России в последнее время стали уделять особое внимание, должно стать одним из способов развития восточных районов РФ.

1 НАФТА – Североамериканская зона свободной торговли. – Прим. «РЭО».

2 Харитонова Л.Н. Территориальное планирование в Мексике // Вопросы экономической и политической географии зарубежных стран. – 1987, выпуск 8; Nuhn H. Maquiladoras in Mexiko. Erfahrungen mit Lohnveredlungsindustrien 1965-1990 // Mainzer Geographische Studien. – 1994. Heft 40.

3 World Investment Directory. Country Profiles: Canada, United States (www.unctad.org).

4 Сайты статистических ведомств США, Канады и провинции Онтарио (www.census.gov; www.2ontario.com; www.40.statcan.ca).

5 Еще в 1953 г. в ФРГ в качестве одного из ключевых элементов федеральной региональной политики была выделена поддержка восточной приграничной зоны (полосы шириной 30-60 км вдоль границы с ГДР и ЧССР), как имеющей особо неблагоприятное экономико-географическое положение. В 1971 г. был принят специальный федеральный закон о стимулировании хозяйственного развития этой периферийной для ФРГ и всего ЕС приграничной зоны. Особую поддержку получали и приграничные районы в социалистической Чехословакии, смежные с капиталистическими Австрией и ФРГ. - Wild T., Jones P. From Peripherality to New Centrality? Transformation of Germany’s Zonenrandgebiet // Geography. 1993, №3; Cieslar V. The Czech-Saxony Cross-Border Dimension of Regional Transition in the Czech Republic // Eastern European Economics. 1996, №4.

6 Die Saarlaendische Wirtschaft 2005 / Saarland. Statistisches Landesamt (www.statistik.saarland.de); Statistisches Bericht 28 Maerz 2006 / Statistisches Amt fuer Hamburg und Schleswig-Holstein (www.statistik-nord.de), etc.

7 Danube-Drava-Sava Euroregional Cooperation / ed. by D. Bruncic. Osijek, 2004; The Geographical Aspects of the Transformation Process in Central and East-Central Europe / ed. by T. Michalski. – Gdynia, 2006; Poland and Romania before Enlargement of European Union and NATO / ed. by J. Wendt., F. Bente, V. Bodocan. Warsaw, 2004.

8 Если в Шанхае ВВП на душу населения превышает средний по стране (без учета Сянгана и Аомыня) показатель в 3,4 раза, в Пекине и Тяньцзине – более чем вдвое, а в шести восточных и южных приморских провинциях – на 30-90%, то в Хэйлунцзяне, с которым граничит Россия, показатель составляет лишь 111% от среднего по КНР, а в остальных соседних с Россией регионах – 87-91%. - China Statistical Yearbook 2005. Beijing, 2005.

9 При этом в Калининградской области сосредоточено свыше 70% накопленных в России прямых капиталовложений соседней Литвы. – Жданов В.П. Трансграничное экономическое сотрудничество: иностранные инвестиции на территории Калининградской области // Российская Балтика: приграничное сотрудничество. – Калининград, 2004.

10 Официальный сайт Отдела инвестиционной политики Администрации Псковской области (http://www.invest.pskov.ru); Информационное агентство «Финмаркет». 7.05.2003; Псковское агентство информации. 10.02.2004; SlavNews. 7.05.2004.

11 Валовой региональный продукт на душу населения / Росстат (www.gks.ru); UNCTAD Handbook of Statistics 2005. – N.Y., Geneva, 2005.

12 Российский статистический ежегодник 2005. – М.: Росстат, 2005.

"Российское экспертное обозрение"

ПОИСК ПО САЙТУ

Наш адрес: